Шина легко удивить.

Начальство в лице директора Ямаку и его соответствующих заместителей было непреклонно, школьная библиотека – и всё тут! И парень, собственно, понимал, почему так. Для этих людей проблема одинокого, нуждающегося в посторонней помощи ребёнка всегда была основополагающей, а уж тем более – неотложной настолько, что нельзя было вот так вот просто оставить одно из самых посещаемых в заведении помещение без крепкой руки и орлиного взгляда. Сам же Окита метался, пытаясь осознать, что его расстраивает больше: разлука с привычным образом жизни на целый день, отправка в многолюдный притон или работа в паре с совершенно незнакомым для него человеком. До нынешнего момента парень не знал ни имени, ни пола своего товарища по несчастью, что уж говорить о причине обучения в школе для детей с ограниченными способностями. И чем всё это закончится, он тоже не знал. Это как русская рулетка — может, бахнет, а, может, пронесет до следующей прокрутки пуль в барабане.

Многих читателей местных затхлых книжек, даже большинство из них, Шин знал, хоть и поверхностно, а с отдельными личностями даже вёл почти-дружбу. Однако ситуация в библиотеке вопреки всем законам жанра была нестабильной до жути, и её посетители честно не знали, как реагировать на действия подобранной несколько дней назад команды из двух человек: помочь, испугаться, проявить надменность или сразу спрятаться за спинкой дивана. Происходящее было воистину невозможно предугадать, и даже сами дежурные не знали, что будет в следующую минуту. Лишний раз беспокоить своих временных подопечных Окита, конечно же, не хотел, было уже решил, что подле рыжеволосой напарницы стоит находиться как можно реже, справляясь как-нибудь в одиночку, но вовремя вспомнил, что не всем будет также легко и просто найти общий язык с глухонемой. Нет, они хоть и были заранее предупреждены о некоторых «неожиданностях», но, как бы то ни было, уж они-то точно ни в чём не виноваты и замешаны разве тем, что, сами не зная того, пытаются соединить воедино несоединимое. Более винить их было не в чем, а уж дислексику – тем более.

В этот момент Шин пожалел, что никогда не интересовался языком жестов.

Отредактировано Okita Shin (2013-08-05 14:38:57)

Когда у человека пропадала естественная, по природе характерная абсолютно каждому способность к чему-либо, наука предусматривала её обязательную замену. Так, например, у лишенных конечностей детей были разного качества протезы на разные конечности соответственно, вплоть до тех, где тканевое покрытие по структуре и ощущениям было идентично настоящей коже, у глухонемых - свой собственный язык жестов и, если возможно, слуховые аппараты. С каждым годом люди, не желая терять частицу мирового социума и нередко своего собственного окружения, совершенствовали уже внедренное, проектировали новое, распространяли оставшееся в массах. Шину же, будучи всего лишь чуточку умственно отсталым, которым, по сути, медицина не способна оказать ни посильную помощь, ни поддержку за счет каких-то механизмов или лекарств, выделяли всего-то дополнительных три часа после основных школьных занятий и опытного педагога языка и литературы, лишь бы попытаться восполнить словарный запас ребенка, научить четко и ясно формулировать собственные мысли и понимать чужие. Два года обучения по подобной системе не прошли даром, и всё же результат был далёк от совершенства. Например, слова, написанные от руки совершенно незнакомого человека незнакомым почерком, каракулями, проще говоря, Окита читал с трудом. И в такие неловкие минуты, как эти, он часто задавался одним и тем же вопросом: почему у него нет своего собственного связующего с окружающими?

Внимание на расчерченный толстыми горизонтальными полосками листок на краю того самого старого дубового стола библиотекаря, которого дежурным и выпала честь заменять, за напущенной растерянностью парень обратил не сразу. Нет, вернее, он бы его и вовсе не приметил, так и оставив до следующей смены, если бы четырнадцатилетняя ученица и уже по случаю посетительница библиотеки не прошла мимо и ненароком не смахнула бумажку с таинственным посланием на пол.

Окита напрягся, всё ещё не понимая, о чём именно идёт речь в записке. Кроме этого, он совсем не разбирал неровного почерка девушки. Буквы не были похожи на те, которые он привык видеть в чужих тетрадях на общих уроках математики или английского языка. Он вообще за всю свою недолгую жизнь видел что-то такое лишь у десяти людей на сотню, при том двое из них - его личные учителя, которым пришлось долгие несколько недель тренироваться. Это было как минимум несправедливо. Но потом лишь едва пожал плечами, наткнувшись-таки на сверлящий взгляд рыжеволосой оппонентки. Это был вопрос и главное, что он хоть как-то, но ответил на него.

Кагура всегда любила ходить в школьную библиотеку, но в последние дни, с тех пор, как там стали дежурить ученики, привычные, почти каждодневные визиты стали несколько менее радостными. Уж лучше Юко, давно знакомая и потому не задающая лишних вопросов. Собственно, именно поэтому в этот с собой пришлось взять пустой рюкзак и целый список названий – Кагура планировала в этот раз взять не одну книгу, а сразу несколько, так, чтобы уж точно хватило до самого возвращения старой библиотекарши.

Правда, она понятия не имела, когда именно Юко вернется, так что список был составлен с запасом – потому и посещение пришлось перенести с привычного времени после занятий на середину дня. После окончания уроков народу в библиотеке всегда больше, а создавать очередь не хотелось. Как бы то ни было, перешагнув порог библиотеки, Кагура с удовольствием отметила, что в ней немноголюдно, и уверенным шагом пошла к стойке, одновременно снимая рюкзак и извлекая оттуда две тонких книги и блестящий глянцевый журнал.

Мгновением позднее, уже со значительно меньшим удовольствием, она отметила, что никого из двоих «библиотекарей» не знает. Значит, с сожалением отметила она про себя, по закону подлости они непременно будут интересоваться, почему именно такой своеобразный подбор книг. Впрочем, ничего страшного в этом не было. Не впервой.
– Торигава, класс 2-3… - Сухо, как машина, представилась она, потом положила на стойку перед собой журнал и обе книги. Книги – «Ресторан у конца Вселенной», японское и английское издание, а журнал – «National Geographic», опять-таки на английском. Потом извлекла из кармана помятый блокнот, где был записан «список покупок», пробежала список глазами.

Возле нескольких названий стояли плюсы, возле других минусы, возле большинства – вопросительные знаки. Это означало, соответственно, что в библиотеке точно есть соответствующие книги и на японском, и на английском языках, что английского варианта в библиотеке точно нет и что он, возможно, все-таки есть, но нужно будет уточнять.

– Что-нибудь новое не привозили. – Удостоверилась Кагура перед тем, как идти к полкам. Прозвучало это именно как утверждение, совершенно без интонации вопроса. Собственно, и спрашивала она больше по привычке – очень уж не хотелось объяснять, что на определенные наименования она еще до отъезда Юко делала заказ, и что в ближайшее время их должны были доставить. Дежурные этого, конечно же, знать не могли.

Парня окружила волна смятения, когда девушка грустно и разочарованно посмотрела своими большими синими глазами на него. Микуо судорожно почесал затылок, потому что был весьма озадачен подобным проявлением нового знакомства. Всегда слишком сильно спешив и забывая смотреть по сторонам, а на самом деле ему было сегодня просто лень смотреть по сторонам, Орихара не заметил таблички. И, разумеется, понятия не имел, почему эта девушка так расстроилась, когда он задал самый обычный для всех вопрос. Он часто разговаривал с девушками в классе, но все равно старался держаться подальше от них во время перемен. Не то, чтобы он не хотел с ними разговаривать, просто во время перемен он старался внимательно изучать конспекты и заметки, приготовленные к следующему уроку. Во время обеда парень уединялся в безлюдном месте, где мог спокойно поесть, почитать, или же пролежать в медпункте, приняв таблетки. Обычно после этого он пропускал все уроки, ведь головная боль была невыносимой или же его снова преследовала «сестра». Смириться со смертью своего близнеца, которая с рождения была всегда рядом – практически невозможно. А если постоянно твое сознание само внушает тебе, что она жива, то вообще можно с катушек с лететь. К счастью, до такого масштабного прогресса развития его галлюцинаций не дошло. Лечение, которое продвигается уже несколько лет, более менее, но помогает парнишке с его проблемами, или «болезнью», если можно это так назвать. Организм привыкает со временем к принятию лекарств, и наоборот помогает избежать галлюцинаций и головной боли. Но в любой момент может произойти обратный эффект, все же у Микуо не болезнь, а психическое расстройство, особенно, после шокового состояния и временной комы. Он истощен, и поэтому усердно занимается, чтобы в любой момент отпроситься домой или проспать весь день в медпункте.

Как бы то ни было, сейчас ученик был в прекрасном состоянии, а вот девушку он расстроил. Она достала свой блокнот и быстро что-то написала на нем. Затем она показала написанное парню и недалеко стоящей девушке, которая уже поспешила удалиться к полкам с книгами. Поняв свою ошибку, Микуо немножко покраснел, потому что оказался в неловкой ситуации. Он старался не напоминать людям, о их недостатках, особенно в этой школе. Но своей невнимательностью он огорчил эту милашку, и разумеется, чувствовал себя виноватым. Может показаться глупостью для многих чувствовать вину в подобной ситуации, но не для Орихары. Он приехал в эту школу учиться понимать и разговаривать, с такими людьми, как она. Улыбнувшись незнакомке, парень сложил уже давно знакомые ему жесты руками, которые эта девушка, конечно, тоже изучает и знает: «Прости, я не знал… Я действительно сожалею. Я спросил, как тебя зовут? Меня зовут О-ри-ха-ра Ми-ку-о.» - свое имя парень «сказал» ей медленней, чтобы она точно его запомнила. – «Ты дежурная? Может тебе чем-нибудь помочь?»

«Досказав» все, что Микуо хотел передать дежурной, он опустил свои руки. Приветливо улыбаясь, парень продолжил изучать юную мисс взглядом.

Ожидание всегда навевало на Кагуру невеселые мысли. Вот сейчас она окончательно убедилась, что, определенно, ставить дежурным в библиотеку студента с затруднениями в общении – не самая лучшая идея. И, в общем-то, ничуть не лучше идея пытаться со столь неидеальными средствами связи, как жесты, блокнот и ручка, наладить контакт сразу с несколькими людьми. Во всяком случае, со стороны это выглядело непросто, и, честно говоря, Кагура сильно сомневалась, что сама бы справилась в этой ситуации хоть сколько-нибудь лучше.

Поэтому она не торопила девушку-дежурного – лишь тихонько вздохнула себе под нос, бросила не слишком одобрительный взгляд на стоявшего рядом паренька, которым та в данный момент и была занята, да неопределенно мотнула головой куда-то в сторону. По замыслу этот жест должен был означать что-то вроде «ладно, ничего страшного, я подожду, всё честно, ты подошел раньше». Выглядело это не слишком похоже на то, что подразумевалось, но какая разница?

Ждать, впрочем, пришлось не так уж долго. Прошло совсем немного времени, пока дежурная закончила беседу с пареньком (Кагура не могла этого не заметить, но совершенно не заинтересовалась, о чем именно шла речь), обратила внимание на неё, отыскала нужный формуляр… Имя и стандартный вопрос, что еще нужно. Как именно девушку зовут, Кагура не обратила внимания. Не собиралась она и напрасно терять время на объяснения. Всё равно большинство постоянных посетителей библиотеки сразу сами находили все, что требовалось, а не обращались за этим к библиотекарю.

А потому, коротко кивнув и выдавив откровенно невеселую улыбку, Кагура водрузила на стол перед собой стопку книг, пододвинула её вперед и вновь так же резковато, нервно кивнула – мол, «Отметь вот эти, и я пойду уже» – а затем принялась очень сосредоточенно рассматривать поверхность ближайшей стены. Она не стала брать в руки блокнот и ничего не написала в ответ – сочла бессмысленным. В конце концов, очевидно же, что именно девушке-дежурной следовало сделать.

Ситуация была несколько раздражающей, даже более раздражающей, чем можно было ожидать. Но, тем не менее, Кагура не испытывала раздражения, как это часто случалось в таких случаях. Ей просто хотелось как можно скорее зарегистрировать взятые книги и уйти, да. Но, в самом деле, это был один из тех случаев, когда все-таки следовало проявить немного терпения. В конце концов, к кому еще его проявлять, если не к «товарищу по несчастью»?