День с самого утра обещал быть солнечным, и не было ничего удивительного в том, что он выдался даже немного жарковатым – Хель расстегнула пуговичку на воротнике, находя её пальцами на ощупь.  Безветренная и тихая погода радовала, солнце светило так, что она даже не всегда могла различить проходящие мимо силуэты. Впрочем, ей это и не требовалось, так как зачем разглядывать незнакомцев, если рядом есть самый дорогой и родной в мире человек – бабушка? Хель пока не понимала отчётливо, что старая фрау Майгель сделала для неё – буквально вытащила из нищеты, которая бы светила незаконнорожденной девочке, если, конечно, её мама решила бы её родить. Так что бабушке она была обязана не просто жизнью в достатке, но самой жизнью в буквальном понятии этого слова. При этом, занимаясь внучкой, Гертруда пренебрегла тем, что в жизни считала самым важным – управлением уважаемой семьёй, деньгами и влиятельностью. Она даже продала родовое поместье, чтобы переехать в Японию! Да, пока что Хелен не совсем осознала, чем обязана бабушке, и, когда осознает, то полюбит её ещё больше, если, конечно, это возможно.
Сейчас же она, беззаботная 13-летняя девочка, весело шагала по людным улицам, держа бабушку за руку. Странно для такой взрослой барышни идти за руку с кем-то, но иначе Хель не могла – видела она не так плохо, но всё равно могла не заметить камешек на дороге или врезаться в кого-то. Причём такое могло случиться не только из-за плохого зрения, но и просто из врождённой неуклюжести. Так что Хель шла за бабушкой, глядя на её элегантную шляпку (Гертруде бы никто не дал семидесяти), и думала о школе, которая станет новым этапом её жизни. Раньше Хелен училась дома, под строгим руководством репетиторов и самой бабушки, но потом взбунтовалась – ей было скучно сидеть дома, хотелось новых впечатлений, общения со сверстниками, в конце концов. Так что сегодня они выбрались в центр города для того, чтобы купить всяческие школьные принадлежности вроде тетрадей, ручек, учебников и прочих радостей жизни.
Хель не любила толпу. Она привыкла к уединению дома, где кроме неё находилась разве что бабушка и кто-то из прислуги. А сейчас её окружала шумная толпа людей, которые говорили между собой буквально обо всём, кричащие дети, кто-то из продавцов ссорился – картина звуков была не самой приятной. Так что Хелен подняла голову и стала рассматривать небо, пытаясь отрешиться от происходящего и поймать «свою волну».
«Вон то облако похоже на барашка… А вон то – на лягушку!»
Пока Хель вдохновлённо пялилась в небо, она невольно выпустила руку бабушки. И когда решила рассказать ей о дивном облаке, то поняла, что бабушки рядом нет. И вот тогда ей стало страшно. Совсем одна, в огромном городе, плюс зрение на отметке «ужасное».
Хель чуть не разревелась. Пока что она не знала, что предпринять, так что стояла на месте, прижав руки к груди, и тихо всхлипывая. Но тут её задел какой-то прохожий, и неустойчивая девочка шлёпнулась на землю. И от неожиданности расплакалась уже громче.

Казалось, окружая, толпа давила на неё, заставляя зажимать руками уши и закрывать единственный глаз, не желая видеть, как её наконец раздавит среди огромной людской бетономешалки. Бабушки не было видно, видимо, она отошла достаточно далеко, чтобы потерять внучку, и, наверное, она была обеспокоена и напугана не менее, чем сама Хель, но сейчас девочка об этом не думала. Единственное, что занимало её мысли – был страх, который сжимал сердце ледяными лапами и заставлял прерывисто всхлипывать, ловя таким образом воздух. Никто не обращал на неё внимания – кто-то просто не замечал, а кому-то просто не было дела или не хотелось связываться с поисками родни девчушки. И вдруг Хель заметила сквозь слёзы силуэт, что шёл к ней. Медленно силуэт принял размытые очертания юноши, вряд ли намного старше её самой, и помог девочке подняться. Хель удивлённо моргала, но пока парнишка закрывал её от прохожих, ничего не говорила, ожидая, пока тот сам заговорит с ней. Потом он взял девочку за руку и увёл из толпы, подальше.
«Это точно добрый ангел!» - восхищённо думала Хелен, идя за ним. И лишь то, что парень не светился и у него не было крыльев за спиной, вводило в сомнение. Ангелы – бабушкины сказки, а перед ней просто добрый человек, что помог ей в трудной ситуации.
Наконец они оказались на какой-то площадке, где очень кстати находилась скамейка, на которую они оба и присели. И тогда наконец спаситель обратился к девочке. Она благодарно на него посмотрела.
- Я потерялась. Мы с бабушкой пошли покупать всякие штуки. Ну, для школы. Тетрадки, ручки, пенал… Ну и я посмотрела на облака, а потом оказалось, что бабушки рядом нет, и мне казалось, что все те люди меня задавят или ещё похуже, а ты меня спас. Спасибо!
Если начала свою речь Хель застенчивым тоном, то к концу рассказа уже весело трещала, не чувствуя недоверия к собеседнику. Она даже начала болтать ногами, сидя на скамейке, и, кажется, совсем забыла свои страхи, продолжая болтать свою искреннюю чушь.
- Хах, мне даже показалось, что ты ангел, но крыльев у тебя нет. А может, ты их прячешь? - девочка состроила задумчивую гримаску, а потом рассмеялась.
- А, да! Меня зовут Хелен Майгель, - улыбнулась она, спохватившись, что до сих пор не представилась, а ведь бабушка говорила, что это невежливо.

Хель радостно всматривалась в лицо нового знакомого, пытаясь как можно подробнее изучить его черты, пусть зрение было для этого слабоватым, так что лицо парня виделось её расплывчато, как будто между ними стояла какая-то стена, не дающая нормально рассмотреть лицо того, что спас её. Воображение Хелен уже рисовало ей себя в роли прекрасной принцессы, а собеседника – в роли принца на вороном коне (обязательно на вороном, а не на белом!) Каждая девочка в возрасте Хель мечтает о подобном принце-спасителе, который так часто фигурирует в любимых сказках, и она не была исключением. Вот только жалела, что не может в точности рассмотреть лицо того самого «принца», видела только общие черты, рыжие волосы, зелёные глаза, и, собственно, всё. Толком рассмотреть юношу она не могла, и это было досадно.
- Значит, не ангел, - согласилась девочка, несколько раз кивнув, - но знаешь, мне иногда кажется, что они всё-таки существуют.
- Ха-я-ка-ва Сей-джи, - выговорила Хель по слогам, словно пробуя это имя на вкус, и нашла его довольно симпатичным. К японским именам она уже привыкла, и они все казались ей такими необычными. Не то, что немецкие или английские. Японские имена были более оригинальными и звучали очень приятно.
- Спасибо, - радостно ответила Хель на его предложение помощи, - ты просто чудо, Сейджи.
Хоть и проживала девочка в Японии достаточно долго, но всё никак не могла привыкнуть к добавлении к имени различных артиклей вроде –кун, -сан, -чан, и так как часто в них путалась, то называя бабушкину знакомую –чан, то применяя –сан к девочке-разносчице газет, каждый раз вызывая этим конфуз, то решила просто не применять эти самые артикли и всех звать просто по имени. В Германии же поступают именно так. Восток, конечно, дело более тонкое, но Хель пока в это не совсем вникла.
- Знаешь, а я собираюсь поступать в Ямаку, - продолжила она щебетать, - это совершенно чудная школа, я уверена, что найду там множество друзей, и хоть чему-то научусь, - Хелен рассмеялась, - знаешь, я мало чего знаю. Я люблю читать, но… - девочка коснулась повязки на глазу и пожала плечами, - поэтому бабушка читает мне вслух и покупает мне аудиокниги. Знаешь, как здорово, когда тебе читают вслух?