По коридору раздавалось громкое топанье. Кто-то большой и тяжелый несся вперед не разбирая дороги, заставляя остальных учеников расступаться в стороны и безразличным взглядом провожать верзилу ростом "метр девяносто" с грубыми чертами лица и отсутствующим глазом, летящим со всех ног в сторону классов младшего курса. Следом за ним, оставая на десяток шагов, бежала, постукивая каблуками, женщина в лиловом пиджачке. Ей явно приходилось тяжело, но она продолжала молча бежать, явно пытаясь догнать студента в форме Ямаку. Но ближе к концу коридора дамочка начала основательно отставать и преследователь смог слегка перевести дух. Он все еще бежал, но коридор не мог быть бесконечным. Впереди замаячил тупик, оканчивающийся небольшим окном. Конечно он мог сигануть со второго этажа, но последствия неудачного приземления явно испугали такого грузного верзилу. Бросив короткий взгляд вокруг себя, он заприметил странного вида колясочника.... Нет, в школе можно было видеть людей и похлеще колясочников, но этот катался с рюкзаком на спине, имел вид весьма растрепанный и отсутствующий... План созрел мгновенно - детина рывком обогнул парня в коляске, одновременно с этим швыряя ему то, что он бережно хранил в течение всего забега. Этим "чем-то" оказались две вещи - большая косметичка и свернутый в тубус журнал непонятного назначения. Ничего не говоря, детина в два прыжка преодолел расстояние до двери ближайшего класса и ворвался внутрь, изрядно перепугав местное население, состоящее из трех девочек младшекурсниц, уставившихся на него во все глаза. Свирепо зыркнув на самую любопытную, черноволосую, детина уткнулся ухом к двери и прислушался к торопливому постукиванию каблуков.
Тем временем из-за поворота показалась давешняя дамочка, отчаянно пытающаяся перевести дух. Куроки мог узнать ее - легендарная учительница музыки, Шираюки-сенсей, первая красавица среди персонала и вообще... Внезапно, взгляд учительницы приковали вещи, все еще лежащие на коленях Куроки. Взгляд ее изменился, став весьма подозрительным и неприязненным, а на лице, вперемешку с негодующим выражением, заиграл румянец.

Обычные школьные дела никогда не отпускают сразу, и даже звонок им не помеха. Изуми всегда писала быстро, ведь это было единственным средством коммуникации - но на сей раз даже она не успела записать всего, что было рассказано за урок, поэтому слегка задержалась, решив, что лучше переписать текст из учебника здесь, чем тратить на это время потом. На сегодня у неё не было запланировано ничего, Рей не вела никаких приёмов, и Изуми планировала провести день своим любимым образом - в своей комнате, с ноутбуком, а не доделывая то, что не успела в классе.

Закончив переписывать так до конца и не понятые формулы в тетрадь, Изуми принялась собираться. Ещё на уроке её позвали в кафетерий на обед две одноклассницы, с которыми Йошикава пересекалась почаще, чем с остальными, но намного реже, чем с Рей. Впрочем, сегодня Йошиды не было на уроках, так что возможность поесть с ней автоматически отпадала - и лучшего варианта, чем принять приглашение, уже не оставалось. Изуми, чьи действия сопровождались периодическими просьбами поторопиться от одноклассниц, уже почти сложила все свои тетрадки в сумку, как случилось нечто неожиданное.

Болтовня двух подружек резко оборвалась на полуслове, когда дверь в кабинет распахнулась и тут же захлопнулась, оставив в классе ещё одного человека. Сначала Изуми подумала, что это кто-то из одноклассников оставил в классе что-нибудь, потому даже не подняла головы от сумки, в которую запихивала последний учебник. Но то, что девчонки так и не продолжили свой разговор, слегка насторожило Йошикаву - их даже учителя не могут заставить молчать, а уж одноклассник-то...

Словом, Изуми подняла глаза и принялась довольно бестактно разглядывать новоприбывшего. Это явно был не человек из её класса - такого бы она не пропустила и запомнила, даже несмотря на то, что обычно не очень общается с людьми вокруг. Высокий, широкий в плечах - это было первое, что бросалось в глаза. Следующая деталь тоже касалась глаз - точнее, отсутствия одного у парня. Изуми продолжила заинтересованно смотреть на старшего студента - то, что он старший, тоже было ясно и по его росту, и по виду. Ей было интересно, что же он тут забыл и почему так торопился, что даже запыхался во время бега. Может, что-то случилось у кого-то из класса? С Рей всё было в относительном порядке - Йошикава заглянула к ней с утра, и знала, что та просто лежит с больной головой. Насчёт других одноклассников она ничего сказать не могла - все были на месте, вроде бы выглядели настолько здоровыми, насколько могли. Профессор ушёл за пять минут до звонка, так что его парень тоже не застал бы здесь.

От размышлений на вольную тему Изуми оторвало осознание, что теперь смотрит не только она - вторгшийся в класс здоровяк свирепо уставился на неё в ответ, что заставило Изуми испуганно подобраться и слегка сжаться, так же, как и её подружек до этого. Все три сохраняли молчание, две - вынужденное по одной причине, одна - по двум. Оставалось лишь надеяться, что старшекурсник сам объяснит происходящее, потому что спросить его - на такое духу у Изуми сейчас не хватало. Он показался ей не просто подозрительным и даже немного страшным, но и способным закатить такой скандал на ровном месте, что с ним лучше вообще не связываться и не иметь никаких разногласий - а то сто раз пожалеешь. А раз уж так показалось - то лучше просто посидеть и подождать, пока ситуация разрешится сама собой. Разрешится ведь?

Отредактировано Izumi Yosikawa (2014-09-06 10:56:06)

Лицо Куны даже не дрогнуло и не приобрело никакого замешательства и волнения, от того, что его буквально сверлит взглядом учитель. При чём ещё имеющий репутацию далёкую от определений "добрая тётенька" или "божий одуванчик", как раз наоборот. В его памяти был не один десяток слухов о Шираюки-сенсей, при чём хороших или хотя бы положительных не было ни одного. Но Куна был достаточно хитрым человеком, а так же, не менее вредным, что бы не только не заволноваться, но и перевести это всё у себя в голове и некое подобие игры, не простой, но жутко интересной. Кроме того, он не хотел, что бы привалившее барахло просто так ушло, легко и безропотно, как и привалило. А то, что Куна был не робкого десятка можно было понять по одному его виду. Равно как и то, что глядя на Шираюки-сенсей, его глаза разгорелись, при чём очень ярко, и не тем огнём, который пылает в глазах мужчины при виде привлекательной женщины, вовсе не тем, а огнём интереса и азарта, вдохновения и капли чего-то совсем не адекватного.

- И ничего подозрительного во мне нет! Вот он я! Какой есть! - С этими словами выпрямился и даже расстегнул пару пуговиц рубашки демонстрирую какую-то странную майку с вышитыми на ней змейками, львами и прочем зверинцем, а так же кучу амулетов: кошачий коготь для храбрости, тигровый глаз от сглаза, маленький ловец снов для дремоты, перо какой-то птицы от немоты и прочие-прочие.

А затем, что бы смочить горло, он допил сок и начал оглядываться в поисках соответствующей урны. Ведь у него, как и большинства японцев, было выработано чувства заботы за окружающую среду и экономии ресурсов, в плане достаточно классическом: каждый мусор, который можно переработать - в свою урну.

- Шираюки-сенсей, где у нас тут поближе урна для картона и бумаги, не стоять же здесь с мусором в руках. К слову! Я не "ты", меня зовут Куна, Куроки Куна. - Парень был невозмутим и улыбался своей кривой улыбкой, словно не поддаваясь на агрессию и негодования учителя, настолько, что это можно было сравнить со стрельбой рябиной по броне танка.

- К слову о подозрительных личностях! Из нас двоих наибольшее подозрение вызываете вы, а никак не я. - Его взгляд упал на протянутую руку. Конечно надо быть полным идиотом, что бы не понять, чего от него хотят, но это не значило, что он выполнит требования. Даже больше, это не значило ничего для Куны, но он порывшись в рюкзаке достал ещё один пакет сока и положил ей в руку.

- Отдышитесь, успокойтесь и попейте. Это мой любимый, ТЫблочный сок. - голос Куны и вовсе стал даже спокойней и мягче, только глаза сверкающие из-за волос выдавали, то, что расслабляться рано.

" Значит этот почтовый голубь у нас умеет таскать не с тех мест и не то, что надо. А говорят счастье приходит нежданно. Нежданно приходят рэкетиры и Шираюки-сенсеи, которые объявляют твою удачу своей ценностью и вытрясают из тебя даже болтики. Интересно, зачем воровать косметичку ? Ну карандашами модно рисовать, при чём в умелых руках просто шедевры, помадой... Разве что написать мужском туалете послание однокласснику от тайной незнакомки в стиле: "Пупсик, до следующего свидания", ну с именем. А вот остальное... Но с журналом полегче: прочитай и станет ясно. Ладно, пока надо как-то всё это скукошить... "

Пока парень прислушивался к тому, что происходило за дверью, Изуми прислушивалась к нему и своим подружкам. Вдруг что-то дельное подскажут? Однако, ни поведение старшекурсника, ни обе одноклассницы так и не принесли Йошикаве никакой пользы. Первое - потому что не дало никакой информации, вторые - потому что молчали, как будто немыми были и они. Подобное показалось бы Изуми даже забавным, не будь ситуация настолько странной. Впрочем, молчание, висевшее в комнате, сначала нарушили повышенные тона какой-то женщины из-за двери, а потом - голос столь внезапно прервавшего спокойное бытие школьниц парня.

Первые же его слова искренне удивили Йошикаву. После того, как здоровяк ворвался в класс и зыркал на них так, будто готов придушить на месте, он даже соизволил извиниться перед ними за то, что напугал. Впрочем, образ скандалиста и просто нехорошего человека в голове Изуми не пошатнулся - она уже успела составить своё впечатление об этом неведомом вторженце, и он мог извиняться, сколько угодно, для реабилитации ему нужно было совершить нечто более весомое.

Потом парень сказал, что за дверью беснуется Шираюки-сенсей. Изуми не очень интересовалась школьными слухами, но от Рей слышала несколько разнообразных историй про неё. Та подцепляла их у подруг и "пациентов", с которыми практиковалась в своих умениях психолога. Якобы Шираюки-сенсей то ли отравила своего бывшего парня-студента, то ли он её пытался убить, а она защищалась... То ли вообще про то, что она довела десятерых учеников из другой школы до суицида то ли отказами на их любовные поползновения, то ли слишком строгим отношением в учёбе... В общем, слухи были настолько разнообразны, насколько они были нелепы. Но общая строгость и даже некоторая злоба в характере Шираюки-сенсей была известна даже самой Йошикаве - хотя, по определённым причинам, на уроках музыки она бывала довольно редко. Но даже в тех малых частях общего курса музыки, которые ей полагались, Йошикава успела получить неплохой нагоняй за свою "нерасторопность" и "отсутствие старания". В общем, нельзя сказать, чтобы ей слишком нравилась Шираюки-сенсей, хотя Изуми и понимала - та просто выполняет свою работу так, как может. Но вот в слова насчёт того, что учительница терпеть не может парней, Йошикава поверила легко. Лично видела, как она принимала абсолютно одинаковые работы, но студентов она отсылала их переделывать, а студенткам ставила хорошие оценки. А это разве не показатель нелюбви?

Словом, портрет Шираюки-сенсей тоже был в голове Изуми, и не сказать, чтобы он висел там на почётном месте, в золотой рамке. И поэтому в слова внезапного гостя о том, что госпожа учительница пристала к какому-то колясочнику, Изуми поверила довольно легко. Подобное поведение со стороны учителя показалось ей минимум странным - в интернате Ямаку, учитель, просто так орёт и срывается на учеников, к тому же, настолько беспомощных в данной ситуации? Колясочники, в конце концов, не могут от неё просто уйти!

Девчонки рядом просто продолжали хлопать глазами, и идти на выручку неведомому студенту в коляске явно не собирались. Внутренний голос Изуми попытался насторожиться, напомнив ей, что она не доверяет этому странному одноглазому парню, но внезапное, наверное, привитое помощью Рей в её сеансах психотерапии, желание помочь слабому пересилило внутренний голос и заставило его сменить мнение.
Изуми торопливо достала блокнот и написала в нём несколько слов, после чего, немного помедлив, показала их старшекласснику.

"Я могу попробовать, но я ничего не обещаю. Вы не знаете, почему она пристала к этому парню?"

Убедившись, что здоровяк прочёл, Изуми поднялась с места, подхватила свою сумку и подошла к двери, остановившись перед ней в ожидании ответа.

Отредактировано Izumi Yosikawa (2014-09-06 23:53:19)

Улыбка и удовлетворение шли рука об руку в душе у Куны. Само развитие сюжета, хоть и не без неприятностей приносило ему удовлетворение тем, что была активным настолько, что и ждать особо ничего не надо было. Всё сразу падало в руки и с этим можно было что-то делать.
Не теряя ни грамма самообладания, не меняясь в лице, которой просто исторгало улыбку, он повернул голову, что бы продолжить смотреть на неё хотя бы одним глазом и не выпускать из виду. Толи что бы видеть, что она будет делать дальше, после того как сменила своё положение и теперь стала держать его коляску, толи потому, что ему всё это время была интересная её реакция и внешние проявления.

- Вот так всегда. Вот посмотрите, Шираюки-сенсей, вы взрослый человек, и я говорю совершенно не о возрасте, это лишь цифра, а для девушек, как говорят, ещё и камень на душу. И вы, будучи взрослой, устраиваете балаган! Бегаете по лестницам, хотя хорошо бегаете, я бы составил вам компанию, но в моём положении только чечётку плясать. Беспокоите студентов ни за что ни про что. Да и вовсе, если бы вы делали это с улыбкой, я бы вашему веселью обзавидовался так, что грыз бы ногти на ногах!

Беседа была крайне увлекательной для него, даже скорей все происходящее, особенно учитывая тот факт, что Куна ни на миг не выпускал инициативу из своих рук, и явно не собирался, он не был инициатором, потому в любом случае давил именно тем, что перехватил доминирующее положение и вёл себя раскованно и спокойно, даже добродушно, но непреклонно ведя свою линию. 

- Кроме того, я наслышан, что вы заставляли детей писать оправдания на бумаге. Но,  Шираюки-сенсей, я не хочу вас оправдывать. Вы ни в чём не виноваты, да и ставить вас, директора и кого-нибудь ещё в неловкое положение пока не в входило в мои желания, планы и прочую требуху. А! Да вы пейте сок! Не стесняйтесь, нет ничего страшного, что взрослый человек пьёт не кофе.

С этими словами, он, покачиваясь в своей «Рыси», намотал лямки рюкзака на свои запястья, а кисти рук, сложив пальцы в замок положил на молнию главного отделения.  Кроме того, он даже скорей немного вытянулся в кресле, словно наслаждаясь своим положением. И тут в его глазах свернула нотка чего-то куда более внимательного, чем просто взгляд простого немного не адекватного школьника.

- Вы так много злитесь, вечно чем-то не довольны, жестки и даже стараетесь быть беспощадной, пугая и притворяясь воплощением зла. У вас плохо получается. Вы сами не испытываете от этого ни грамма удовольствия. Мне грустно на это смотреть, словно из нас двоих ходить не умеете вы. Впрочем, как-то даже грустно получается. Подумайте на досуге над вопросом: «Зачем вы здесь?».

Но он, словно дал себе мысленную пощёчину тут же переключился, спохватившись за то, что наговорил лишнего в том плане, который не хотел задевать и тут же вернулся к дураческому тону, милой улыбке и доброй невинности во внешнем виде (ему так казалось).

- Ну раз вы сегодня шафер, то поехали ко мне в комнату! И да, про урну по пути на забудьте, не хочу сорить тут. В комнату!

Куна говорил это намеренно очень громко, даже более чем надо было, что бы услышали те, кто был в классе, точнее один, тот, кого он назвал «почтовой молнией». Потому как это значило ещё и «ты мой должник, я твою шкуру спасаю, при чём по полной программе». А он прекрасно знал, что его слышат и поймут, а так же то, что из того класса так легко путы на выход нет. Хотя у имеющего ноги, их куда больше, чем у колясника.

Отредактировано Kuroki Kuna (2014-09-11 00:44:32)